«Однажды франки
унесли из какой-то церкви вместе с другими драгоценными вещами, необходимыми
для церковной службы, большую чашу удивительной красоты. Но епископ той церкви
направил послов к королю с просьбой, если уж церковь не заслуживает возвращения
чего-либо другого из её священной утвари, то, по крайней мере, пусть возвратят
ей хотя бы эту чашу. Король, выслушав послов, сказал им: „Следуйте за нами в
Суассон, ведь там должны делить всю военную добычу. И если этот сосуд, который
просит епископ, по жребию достанется мне, я выполню его просьбу“. По прибытии в
Суассон, когда сложили всю груду добычи посредине, король сказал: „Храбрейшие
воины, я прошу вас отдать мне, кроме моей доли, ещё и этот сосуд“. В ответ на
эти слова короля те, кто был поразумнее, сказали: „Славный король! Всё, что мы
здесь видим, — твоё, и сами мы в твоей власти. Делай теперь всё, что тебе
угодно. Ведь никто не смеет противиться тебе!“. Как только они произнесли эти
слова, один вспыльчивый воин, завистливый и неумный, поднял секиру и с громким
возгласом: „Ты получишь отсюда только то, что тебе полагается по жребию“, —
опустил её на чашу. Все были поражены этим поступком, но король перенес это
оскорбление с терпением и кротостью. Он взял чашу и передал её епископскому
послу, затаив „в душе глубокую обиду“.
А спустя
год Хлодвиг приказал всем воинам явиться со всем военным снаряжением, чтобы
показать на Марсовом поле, насколько исправно содержат они своё оружие. И когда
он обходил ряды воинов, он подошёл к тому, кто ударил по чаше и сказал: „Никто
не содержит оружие в таком плохом состоянии, как ты. Ведь ни копьё твоё, ни
меч, ни секира никуда не годятся“. И, вырвав у него секиру, он бросил её на
землю. Когда тот чуть-чуть нагнулся за секирой, Хлодвиг поднял свою секиру и
разрубил ему голову, говоря: „Вот так и ты поступил с той чашей в Суассоне“.
Когда тот умер, он приказал остальным разойтись, наведя на них своим поступком
большой страх»
(Григорий Турский. «История франков», книга 2, глава
27)
«Однажды франки унесли из какой-то церкви вместе с
другими драгоценными вещами, необходимыми для церковной службы, большую чашу
удивительной красоты. Но епископ той церкви направил послов к королю с
просьбой, если уж церковь не заслуживает возвращения чего-либо другого из её
священной утвари, то, по крайней мере, пусть возвратят ей хотя бы эту чашу.
Король, выслушав послов, сказал им: „Следуйте за нами в Суассон, ведь там
должны делить всю военную добычу. И если этот сосуд, который просит епископ, по
жребию достанется мне, я выполню его просьбу“. По прибытии в Суассон, когда
сложили всю груду добычи посредине, король сказал: „Храбрейшие воины, я прошу
вас отдать мне, кроме моей доли, ещё и этот сосуд“. В ответ на эти слова короля
те, кто был поразумнее, сказали: „Славный король! Всё, что мы здесь видим, —
твоё, и сами мы в твоей власти. Делай теперь всё, что тебе угодно. Ведь никто
не смеет противиться тебе!“. Как только они произнесли эти слова, один
вспыльчивый воин, завистливый и неумный, поднял секиру и с громким возгласом:
„Ты получишь отсюда только то, что тебе полагается по жребию“, — опустил её на
чашу. Все были поражены этим поступком, но король перенес это оскорбление с
терпением и кротостью. Он взял чашу и передал её епископскому послу, затаив „в душе
глубокую обиду“.
А спустя год Хлодвиг приказал всем воинам
явиться со всем военным снаряжением, чтобы показать на Марсовом поле, насколько
исправно содержат они своё оружие. И когда он обходил ряды воинов, он подошёл к
тому, кто ударил по чаше и сказал: „Никто не содержит оружие в таком плохом
состоянии, как ты. Ведь ни копьё твоё, ни меч, ни секира никуда не годятся“. И,
вырвав у него секиру, он бросил её на землю. Когда тот чуть-чуть нагнулся за
секирой, Хлодвиг поднял свою секиру и разрубил ему голову, говоря: „Вот так и
ты поступил с той чашей в Суассоне“. Когда тот умер, он приказал остальным
разойтись, наведя на них своим поступком большой страх»
(Григорий Турский. «История франков», книга 2, глава
27)
«Однажды франки унесли из какой-то церкви вместе с
другими драгоценными вещами, необходимыми для церковной службы, большую чашу
удивительной красоты. Но епископ той церкви направил послов к королю с
просьбой, если уж церковь не заслуживает возвращения чего-либо другого из её
священной утвари, то, по крайней мере, пусть возвратят ей хотя бы эту чашу.
Король, выслушав послов, сказал им: „Следуйте за нами в Суассон, ведь там
должны делить всю военную добычу. И если этот сосуд, который просит епископ, по
жребию достанется мне, я выполню его просьбу“. По прибытии в Суассон, когда
сложили всю груду добычи посредине, король сказал: „Храбрейшие воины, я прошу
вас отдать мне, кроме моей доли, ещё и этот сосуд“. В ответ на эти слова короля
те, кто был поразумнее, сказали: „Славный король! Всё, что мы здесь видим, —
твоё, и сами мы в твоей власти. Делай теперь всё, что тебе угодно. Ведь никто
не смеет противиться тебе!“. Как только они произнесли эти слова, один
вспыльчивый воин, завистливый и неумный, поднял секиру и с громким возгласом:
„Ты получишь отсюда только то, что тебе полагается по жребию“, — опустил её на
чашу. Все были поражены этим поступком, но король перенес это оскорбление с
терпением и кротостью. Он взял чашу и передал её епископскому послу, затаив „в
душе глубокую обиду“.
А спустя год Хлодвиг приказал всем воинам
явиться со всем военным снаряжением, чтобы показать на Марсовом поле, насколько
исправно содержат они своё оружие. И когда он обходил ряды воинов, он подошёл к
тому, кто ударил по чаше и сказал: „Никто не содержит оружие в таком плохом
состоянии, как ты. Ведь ни копьё твоё, ни меч, ни секира никуда не годятся“. И,
вырвав у него секиру, он бросил её на землю. Когда тот чуть-чуть нагнулся за
секирой, Хлодвиг поднял свою секиру и разрубил ему голову, говоря: „Вот так и
ты поступил с той чашей в Суассоне“. Когда тот умер, он приказал остальным
разойтись, наведя на них своим поступком большой страх»
(Григорий Турский. «История франков», книга 2, глава
27).
Оставьте свой комментарий
Авторизуйтесь, чтобы задавать вопросы.