Внеклассное мероприятие на тему "Белому городу у Черного моря посвящается"

Чугунова Л.П. ГБОУ СОШ №37

Белому городу у Черного моря посвящается

(литературно-музыкальная композиция).

Цель: - формировать у учащихся чувство патриотизма, любви к своему городу, его истории через использование межпредметных связей (история, литература, музыка, изобразительное искусство);

- развитие мотивации, направленной на подготовку к защите Отечества;

- воспитание гражданских чувств, понимания социальной активности и ответственности.

Тип занятия: литературно-музыкальная композиция.

Оборудование: газеты, рисунки учащихся; высказывания на отдельных листах; диск с песнями о Севастополе; диск с кадрами хроники, портретами выдающихся людей Севастополя.                   

(Звучат фанфары или первые аккорды «Легендарного Севастополя»)

1-й чтец Город Севастополь основан в 1783 году как база Черноморского флота. Географическое положение – 47⁰37' СШ, 33⁰31' ВД. Общая площадь территории – 1079 квадратных км – больше территории Москвы или Шанхая, или Нью-Йорка. 59 км – с севера на юг и 43 км – с запада на восток. Численность населения – 390 тыс. человек. 26 различных национальностей. Общая длина береговой черты – 143 км, сухопутной границы – 106 км.

2-й чтец     Здесь кровью святые омыты утесы,

Здесь славой овеян бетон батарей.

Здесь курс на бессмертье держали

матросы

В боях за свободу Отчизны своей. (С.Алымов «Родной Сев»)

3-й чтец (на фоне песни «По волнам как по травам» муз.ДрагоИ. сл.КрасовскогоА.). Адмирал Сенявин считал, что «…самый лучший взгляд на Севастополь есть с Северной стороны». Нахимову нравился Приморский бульвар, а генерал Остряков любил Корабельную сторону. Я же для себя не могу выделить наиболее любимую часть города. Когда, благодаря чудесам техники, смотришь на Севастополь с высоты небес, то он прекрасен весь.

4-й чтец (на фоне музыки). Севастополь принадлежит к городам, о которых, побывав в них один раз, с теплом и трепетом вспоминаешь всю жизнь. И подтверждением этому является творчество писателей, поэтов, художников, увидевших раскинувшийся на берегу самого синего в мире Черного моря белокаменный город-крепость. Когда читаешь описание А.Грином города Лисса, то понимаешь, что это эхо севастопольских красок.

5-й чтец (на фоне музыки). «Нет чудеснее порта, чем Лисс… Дома рассажены как попало среди неясных намеков на улицы… Город возник на обрывках скал и холмов, соединенных лестницами, мостами и винтообразными маленькими тропинками… Желтый камень, синяя тень, живописные трещины старых стен; ночью – магнетический пожар звезд».

6-й чтец. А вот каким увидел Севастополь Константин Паустовский и описал его в своей повести «Черное море» (1935г.): «…город был полон осеннего сверкания. По утрам оно качалось над бухтами голубым серебрящимся дымком. В полдень оно поднималось к зениту желтым огнем, а вечером, окрашенное золотом облаков, оно долго боролось с блеском сигнальных фонарей, зажженных на рейде». Читая эти строки, можно представлять родной город и двести, и сто лет назад. Но таким же мы видели его прошедшей осенью. Всегда современный, он вместе с тем как бы застыл в веках.

1-й чтец. Другим мы видим Севастополь в строках, принадлежащих перу писательницы Веры Кетлинской. «Есть города, - судьбой своей врастающие в историю страны, в ее решающие и поворотные события. Есть города, как бы воплощающие характер народа, его дух, его традиции. Таков Севастополь. Мы вспоминаем его, когда раздумываем о терпеливом, упорном и самоотверженном характере русского человека, о его преданности Родине и готовности просто, без позы, идти ради неё на бой и на смерть. Мы вспоминаем Севастополь, когда стараемся осмыслить боевые традиции…»

2-й чтец. Севастополь столько же город, как и факт вдохновения. Столько же история, сколь и поэзия.

3-й чтец.        Ты с ним знаком,

Ты связан с ним судьбою,

Хоть, может, в нем ни разу не бывал,

И от врагов под гул ночного боя

В атаке штыковой не отбивал.

И знойный Крым в года сороковые

И фронт от южных до полярных вод,

Где с армией бок о бок не впервые

Сражался по примеру предков флот.

И рядом с прошлой славой величавой

Даль озарив за бухтой Голубой,

Уже при нас поднявшаяся слава

Сияет, Севастополь, над тобой. (А.Ойслендер «Севастополь»)

Поставил камушек Суворов, Второй поставил Ушаков. Так начинался Севастополь И Черноморский славный флот. Россия крепкими корнями Врастала в бухты и холмы, И поднимались, поднимались Дома, редуты, маяки… (Г.Поженян)

Сегодня мы говорим, что счастливы жить в Севастополе, что гордимся своей причастностью к его судьбе, званием «севастополец». Но мне кажется, что и город горд тем, что в свое время через его судьбу прошли замечательные люди, составившие его ум, честь, совесть, величие, процветание, вдохновившие на подвиг.

4-й чтец.

5-й чтец. А.В.Суворов, хотя и мыслил по государственному, вряд ли предполагал, какое развитие получит его акция, когда в июне 1778 года, расположив «по три батальона… с обеих сторон Инкерманской гавани», писал Румянцеву, что «вступили в работу набережных её укреплениев». «Вытеснил… великого адмирала Гассан-пашу и Алибея Анатольского со всем оттоманским флотом… от крымских берегов назад к Константинополю». Эти строки из автобиографии Суворова стали начальными строками летописи Севастополя.

6-й чтец. Прекрасный, как божество, город – детище моря и флота, ибо «подобной гавани не только у здешнего полуострова, но и на всем Черном море другой не найдется, где бы флот лучше сохранен и служащие на оном удобнее и спокойнее помещены быть могли».

1-й чтец. Фрегаты «Храбрый» и «Осторожный» были первыми кораблями, бросившими якоря у берегов, еще не блиставших созвездием белоснежных дворцов и бронзой памятников. То, что увидели командиры «Храброго» и «Осторожного» - капитан-лейтенант Степан Юрасов и капитан первого ранга Иван Одинцов – глаз не радовало: «Все место было дико и покрыто мелким дровяным лесом и кустарником».

2-й чтец. Флот облюбовал это место, флот и выстроил. Молодой лейтенант Дмитрий Сенявин – в будущем прославленный адмирал – ставил здесь первые срубы, каменные дома, часовню и кузни.  

3-й чтец. Пройдемся по улицам Севастополя. Если внимательно слушать – прошлое заговорит. Трудно поверить, что там, где сейчас Матросский бульвар, рос лес, а обживающие его «нижние чины» строились здесь столь бессистемно, что холм именовали не иначе, как «Хребет беззакония». Или – Макензиевы горы. Это название от фамилии англичанина – контр-адмирала Томаса Макензи, служившего в России, прозванного на русский лад Фомой Фомичом и так много сделавшего для обустройства базы флота.

4-й чтец. Старейшая и главная магистраль города – улица Ленина. Ранее она называлась Екатерининской, а еще ранее – Балаклавской дорогой. Здесь жили первый севастопольский корабельный мастер Юхарин и будущий великий флотоводец, возведенный за заслуги перед Отечеством в ранг русских святых, Федор Федорович Ушаков. Он прибыл в Севастополь на корабле «Святой Павел» в 1785 году в звании капитана первого ранга. К этому времени Черноморский флот из мечты стал грозной силой: 31 корабль, 5100 моряков, 860 орудий. Ушаков успешно громит турецкий флот. Во флагманском журнале Черноморского флота есть запись Ушакова: «Во все оное время ни одно и малейшее судно не потеряно». Но Ушаков занят не только баталиями. Историки отметят: «В мае 1792 года в бухтах Севастополя стало уже 58 кораблей с 1322 орудиями».

5-й чтец.       За дымом и пламенем скрыт материк.

У турок – эскадра, а наш «Меркурий» -

Один-единственный русский бриг.

Перед громадами пушечными

Наш – как детский кораблик игрушечный!

Но… «С Богом, ребята! Мы победим!»

И вывел «Меркурий» в огне ураганном

К победоносной атаке лихой офицер… (Г.Поженян)

6-й чтец. В 1834 году город воздвиг свой первый памятник – простую стелу, держащую поднятый к небу корабль. На ней надпись: «Казарскому. Потомству в пример». Воздвигнут он в честь брига «Меркурий», который отчаянным майским днем 1829 года встретился в море с четырнадцатью турецкими кораблями. Два мощных линейных корабля взяли в клещи, казалось бы, обреченный бриг: 184 пушки против 18. Два адмирала против капитан-лейтенанта Казарского. Принять бой, вывести из строя двух мощнейших противников в столь невыгодной ситуации – морская история такого еще не видывала. Получив более трехсот пробоин, гордый корабль остался на плаву. Лаконичная надпись «Потомству в пример» стала девизом города и флота.

1-й чтец. Странным, непостижимо удивительным образом переплетаются в севастопольской яви и истории имена. У истоков Биологической станции стоит Миклухо-Маклай. У колыбели Морской библиотеки стоят Лазарев, Нахимов, Корнилов, Истомин, Бутаков. Среди верных друзей и радетелей книгохранилища – Айвазовский, адмирал Макаров, Менделеев, Лев Толстой.

Еще совсем без бороды он – Она легла иной порой, Как облако седого дыма От батареи огневой. (В.Кулемин)

2-й чтец. На Четвертом бастионе

Так величаво все и строго –

Безмолвный мрамор и цветы,

И подпоручика Толстого

Такие ранние черты.

3-й чтец. 1855 год… Одного этого севастопольского года хватило бы, чтобы составить славу целого государства. Исторический бульвар на картах времен первой обороны города именуется Четвертым бастионом. Здесь держал оборону поручик артиллерии Лев Толстой. И уже тогда у грозных крепостных орудий рождались его полные изумления строки: «Надолго оставит в России великие следы эта эпопея Севастополя, которой героем был народ русский».

4-й чтец. Это были люди, как будто выкованные из стали, и когда колышатся красные маки на Малаховом кургане, словно оживает бронза памятников, и ветер доносит срывающийся голос Корнилова: «Товарищи, на нас лежит честь защиты Севастополя, защита родного нам флота! Будем драться до последнего.  Отступать нам некуда, сзади нас море.  Всем начальникам частей запрещаю бить отбой, барабанщики должны забыть этот бой!.. Товарищи, если бы я приказал ударить отбой, не слушайте, и тот из вас будет подлец, кто не убьет меня!..» Завтра Корнилова не станет. Его последними словами будут слова: «Отстаивайте же Севастополь!»

5-й чтец.   Тотлебен, Истомин, Нахимов – какое блистательное созвездие! 7 марта 1855 года ядро оборвет жизнь контр-адмирала В.И. Истомина. 28 июня пуля ударит в голову Павла Степановича Нахимова, и непоправимая боль утраты продиктует строки, вышедшие тогда из-под пера одного из солдат обороны: «Он привлек сердца всех. О нем говорили, страдали и плакали не только мы, на холмах, орошенных его кровью, но и везде, во всех отделенных уголках бесконечной России…»

6-й чтец. Легендарная оборона не ушла из памяти севастопольцев. Она - столько же прошлое, сколь и сегодняшняя явь. Не только бронза обелисков и панорама Рубо – сама душа города.

1-й чтец. Почти через столетие судьба готовила новое испытание Севастополю, еще более страшное. В годы Великой битвы с фашизмом город-крепость шагнул в бессмертие. 250 дней и ночей показали, что город-солдат, город-матрос не изменил характера.

И город встал, осилив смерть и муку, И в сорок первом огненном  году В его стенах нахимовские внуки Опять бесстрашно встретили беду.

2-й чтец. (на фоне песни «Вставай, страна огромная»)

Жить бы, мир отдав в наследство детям,

И на жизнь глядеть во все глаза!..

Но в июне звездном на рассвете

Грянула военная гроза.

За звездой упала в бухту мина.

Разбудила якоря волна.

И к седым бойницам равелина

Бросилась осколками война.

(Г.Поженян)

3-й чтец. Ряд европейских государств гитлеровские войска оккупировали в более короткие сроки и с меньшими потерями и усилиями. Для взятия Севастополя специально прибыл восьмой авиационный корпус под командованием «славы рейха» - генерал-полковника Рихтгофена. В годы Второй мировой войны немцы никогда не достигали такого массированного применения артиллерии, как в наступлении на Севастополь.  Приказы фон Манштейна не отличались разнообразием: «Вперед!..», «Только вперед!..», «Вперед, несмотря ни на что…» Дивизии становились списками мертвецов. Гигантская мясорубка смерти работала, не отдыхая ни дня, ни часа, а сломить сопротивление защитников не могла. На Суздальскую гору в районе Инкермана, защищаемую группой моряков лейтенанта Короля, по приказу Манштейна фашистская авиация и артиллерия сбросила и выпустила десять тысяч бомб и снарядов. Однако решающим фактором это не стало. Двое суток топтания на месте и 1500 убитых и раненых. Пленных ни одного. Одни – прорвались. Другие – предпочли взорвать себя вместе с атакующими. В те дни и родились строки письма, найденного в планшете убитого штурмбанфюрера: «Из Берлина торопят: скорей, скорей, скорей!.. Их бы самих сюда – как бы они заговорили!..»

4-й чтец.        Вот представь: смесь металла, огня и земли,

Скрежет гусениц танков и бомбовый вой!

За спиной – Севастополь в тревожной дали

И горбатые юнкерсы над головой.

Впереди… Ров железных громад впереди.

Лишь тельняшку успеешь рвануть на груди –

И с гранатой туда, где лавиной бой,

Чтоб взлетали разбитые танки с тобой!

Севастополь! Ты должен стоять до конца! (Г. Поженян)

А он горел, и с четырех сторон, От бухты к бухте подползало пламя, А нам казалось – это было с нами, Как будто мы горели, а не он.

5-й чтец. «Один моряк – моряк, два моряка – взвод, три моряка – рота». Севастополь показал, что такое мера подвига. На сопке у Дуванкоя за Инкерманом ноябрьским днем сорок первого пятеро моряков преградили путь более чем двадцати фашистским танкам. Мы все хорошо знаем их имена – Николай Фильченков, Василий Цибулько, Даниил Одинцов, Иван Красносельский, Юрий Паршин. «Под танки бросались и танки взрывались…» - это было не песней, а жизнью.

6-й чтец.

Шел сотый день, сто первый,

                     сто второй,

Под нами с ревом оседали горы.

Но только почта покидала город,

И только мертвый смел

 покинуть строй.                                 (Г.Поженян)

1-й чтец. Уже не было даже относительного тыла: по Приморскому бульвару, Графской пристани, проспекту Нахимова, берегу Хрустальной бухты, по площади Ленина и Корабельной стороне били немецкие пулеметы. Пылала Южная бухта. Стаи «юнкерсов» беспрерывно висели над Стрелецкой, Камышовой и Казачьей бухтами. Корабли, прорывавшиеся сюда, казались самоубийцами. Представления об опасности, смерти, подвижничестве стали относительными и сравнивать их современникам стало не с чем.

2-й чтец. Мыс Херсонес… Последний бастион, где стояли насмерть защитники Севастополя. Дальше были обрыв и море. Умирать здесь было особенно трудно. Природа размахнулась по-царски, смешав на палитре краски Рериха, Кента и Айвазовского. Прозрачно-голубая бухта охвачена снежно-белым кольцом галечной отмели. Красные, черные, желтые обрывы. И над всем – белая вьюга чаек. Вот и сегодня его прибой шумит там, внизу, разбиваясь о крутые позеленевшие скалы, и не на минуту они не забывают, что были алыми в июльские дни сорок второго от крови прыгающих с обрыва защитников города. Чудовищное напряжение последних месяцев осады, казалось, притупило все чувства. Осталась лишь ярость, сделавшая своим девизом слова: «Погибаю, но не сдаюсь!»

И стоит он гордый, величавый, У курганов – доблестных высот. Севастополь в переводе – Город славы. Абсолютно точен перевод.

3-й чтец.

Бастионы, флеши, словно норы,

да окопы вдоль и поперек…

Здесь земля горька,

Как черный порох,

Здесь седые камни у дорог.

4-й чтец. Однако любые строки меркнут перед тем, что пережили защитники Севастополя. Зори, сотканные из волшебства, поднимались и падали в Черное море, прозрачно-акварельными силуэтами вставали из утреннего марева корабли и форты. Севастопольцы не видели этого. Металл раскалил землю, железная чешуя с визгом вылетала из-под колес стартующих истребителей. Окровавленные люди в рваных тельняшках с охрипшим «Ура!» в последний раз подымались в штыки. Был ад, где по всем военным и невоенным понятиям уже ничто не могло выжить.

5-й чтец. Сталь плавилась, а люди стояли. Рядом с именами Нахимова, Корнилова, Истомина, Тотлебена, Даши Севастопольской по праву становились имена Острякова, Жидилова, Потапова. Русский матрос Петр Кошка снял бы в знак уважения бескозырку перед подвигом Голубца, Чикаренко, Авдеева, Чечневой. В бессмертие, к вечной славе своей шагнул Иван Пьянзин, так и не узнав, что Родина увенчает его подвиг Золотой Звездой Героя. Иван Кулинич своей смертью прикрыл отход уходящих вплавь друзей. Защитники города переступили обычный рубеж представлений о смелости, выдержке, воле.

6-й чтец. (песня «Споемте друзья»ст.А.Чуркина муз.В.Соловьева-Седого)

Ушли мы в бессмертье, чтоб песни звучали.

Чтоб город-герой горделиво стоял!

Чтоб дети смеялись и внуки рождались,

И землю не жег смертоносный металл.      (Е.Жидилов)

1-й чтец. В эти дни самые известные и читаемые газеты мира писали о подвиге Севастополя и его защитников.

Английская «Дейли Геральд» утверждала: «Севастополь – это имя, которое останется в сердцах свободных людей… Что бы ни случилось, советские войска заслуживают право на благодарность цивилизованного мира». Ей вторил австралийский «Дейли телеграф»: «Севастополь – это символ победы».

О шлюпку волну за волной разбивал… В туманной дали Не видно земли Ушли далеко корабли.

 2-й чтец. (на фоне песни Б.Мокроусова «Заветный камень» ст. Л.Жарова)

Холодные волны вздымает лавиной

Широкое Черное море.

Последний матрос Севастополь покинул,

Уходит он, с волнами споря…

И грозный соленый бушующий вал

3-й чтец. А гитлеровцы мстили Севастополю. Мстили руинам, оставшимся в живых, самому имени города, переименовав его в Теодорихгафен. И все же впереди уже виделись радость победы, освобождения и беззаветный трудовой подвиг во имя павших и живых. (Звучит песня «Родной Севастополь»)

4-й чтец.        Сверкают под солнцем широкие дали,

В бою заслужили мы славу свою.

Сказали: - Вернемся… - И слово сдержали.

Встречай, Севастополь, морскую семью. (С.Алымов)

5-й чтец. Севастополь соткан из света, гула прибоя, легенд, вчерашней и сегодняшней славы флота. Легко скользят в зеленой воде прозрачные медузы. Маленькие крабы, воинственно растопырив клешни, выползают на камни у памятника Затопленным кораблям. Мальчишки, как всегда, с завистью провожают глазами крейсеры, чьи силуэты тают на закате за белоснежной стеной Константиновского равелина. В бездонной черноте неба плывут созвездия. Камни шепчутся в сумерках. Человеческой жизни не хватит, чтобы выслушать их рассказ… Город у моря – сам частица моря. Они неотделимы друг от друга.

6-й чтец. У каждой матери есть свои любимые сыновья. Севастополь – у самого сердца России. Он давно перестал быть географическим понятием. Он – частичка сердца каждого. Он действительно прекрасен в ожерельях пронзительно-синих бухт, окаймленных белой пеной, в тревожно-дурманящем зное цветущих каштанов, в святом утреннем безмолвии фортов и обелисков. Но только первый луч солнца сверкнет на бронзе памятника Нахимову, камни начинают говорить, и мы вновь и вновь слышим, как заклинание - «Потомству в пример!» И нельзя не любить этот город, не гордиться им. Ведь это наш город, наш родной Севастополь – самый лучший город на земле.

1-й чтец.        Белый город на синем морском берегу –

Сорок бухт и без счета огней.

Сколько билось сердец у твоих пристаней!

Я тебя в своем сердце навек сберегу.

Есть у каждого город, в котором он рос,

Материнскую песню любя.

Севастополь – солдат, Севастополь – матрос,

Ты родной для любого, кто видел тебя.

Ты стоишь, полон завтрашней думы большой,

Навсегда не доступный врагу.

Как ты славою стар, как ты молод душой,

Белый город на синем морском берегу. (Л.Ошанин)

(песня «Легендарный Севастополь» муз.В.Мурадели сл. П.Градова)