Внеклассное мероприятие "Блокада Ленинграда"

Внеклассное мероприятие, посвященное   годовщине снятия блокады Ленинграда (для  учащихся 8 классов).

Цель: создать условия учащимся для погружения в историю Великой Отечественной  войны.

Задачи:

- сформировать у учащихся знания о Великой Отечественной войне 1941 - 1945 гг.;

- развивать познавательный интерес к изучению исторического прошлого;

- воспитывать патриотические чувства, историческую память, уважение к старшему поколению.

22 июня 1941 года на нашу страну напала фашистская Германия, во главе которой стоял Адольф Гитлер.  Он намеревался захватить нашу страну всего за 6 недель.

Большую часть славянских народов фашисты хотели истребить, а оставшихся загнать в военные поселения, превратив в рабов. Долго учить детей в школах не собирались. Достаточно было, чтобы дети знали правила уличного движения, дабы не мешать движению машин; умели подписываться; знали таблицу умножения до 25.

Ужасную участь готовил Гитлер Ленинграду.  Вот выдержка из секретного документа: «Фюрер ре-шил стереть с лица земли город Ленинград… Предложено блокировать город и путём обстрела из артиллерии всех калибров и беспрерывной бомбёжки с воздуха сравнять его с землёй. С нашей стороны  нет заинтересованности в сохранении хотя бы части населения этого большого города».

8 сентября 1941 года фашисты прорвались на южный берег Ладожского озера. Ленинград оказался полностью блокирован с суши.

Осажденный Ленинград оказался почти без запасов продовольствия. Были введены продовольственные карточки. В Ленинграде начался голод.  В январе 1942 рабочие получали по 250 граммов  хлеба в день, все остальные по – 125 граммов.

К концу февраля 1942 в Ленинграде от холода и голода умерло более 200 тыс. человек

Ленинградцы жили в постоянном нервном напряжении, обстрелы следовали один за другим. С сентября по  ноябрь 1941 года город обстреливался 272 раза общей продолжительностью 430 час. Иногда население оставалось в бомбоубежищах почти сутки.  В конце ноября 1941 ударили морозы. Ртуть в термометре приблизилась к отметке минус 40 градусов. Замёрзли водопроводные и канализационные трубы, жители остались без воды - теперь ее можно было брать только из Невы.

Вскоре подошло к концу топливо. Остановился общественный транспорт. Перестали работать электростанции, в домах погас свет, внутренние стены квартир покрылись изморозью. Ленинградцы начали устанавливать в комнатах железные печки-времянки. В них сжигали столы, стулья, платяные и книжные шкафы, диваны, паркетные плитки пола, а затем и книги. Но подобного топлива хватило ненадолго. К декабрю 1941 года город оказался в ледяном плену.

Вспоминает блокадница  Валентина Базанова

Господи, господи! Еще немного — и я сойду с ума от дикой, безысходной тоски. 16 декабря умерла Лена. И вот теперь она лежит в соседней комнате, страшная, неузнаваемая. Она умерла тихо, не приходя в сознание, от истощения. Сегодня я в школу не пошла. В два часа есть хотелось до рези в животе. В квартире холодно и неуютно, за стеной покойник. А просвет так далеко.  С ужасом думаю о субботе, о похоронах Лены.

 Утром, как обычно, съела три четверти всей порции хлеба, и с мамой отправилась в школу. Было очень холодно. Целый урок мы говорили с ребятами о еде и тому подобных вещах. После истории нам дали суп — одну воду, да и ту холодную. Директор Вишневский постоянно нам твердил, что суп дают для того, чтобы мы могли учиться, приходить в школу надо, чтобы учиться, а не только ради супа. Но запомнился больше всего суп. Поев, мы вернулись в класс. Школа не отапливается с марта, а на улице 27 градусов мороза.

Отрывок из дневника блокадницы Лидии Агафоновой

Люди привыкли считать, что хлеб – это просто хлеб и сытость от 125 граммов всегда одинакова. Это неверно. Хлеб можно есть по-разному, и каждый должен найти для себя самый «сытный» способ. Можно есть, кусая от куска, можно отламывать хлеб по крошке. Некоторые его режут – кто на тоненькие прозрачные ломтики, кто на толстые квадратики. Все соглашаются с тем. Что самое сытное – корка.  Малодушные съедают хлеб, не успев выйти из булочной; другие – их меньшинство – делят паек на три части: на утро, к «обеду» и на ночь. Это героизм: знать, что можешь съесть свой собственный кусочек хлеба сию минуту, и воздержаться.

  По безлюдным проспектам

     Оглушительно звонко

Громыхала на дьявольской смеси трехтонка.

Леденистый брезент прикрывал ее кузов –

Драгоценные тонны замечательных грузов.

Молчаливый водитель, примерзший к баранке,

Вез на фронт концентраты, хлеба вез он буханки,

Вез он сало и масло, вез консервы и водку,

И махорку он вез, проклиная погодку.

Рядом с ним лейтенант прятал нос в рукавицу.

Был он худ. Был похож на голодную птицу.

И казалось ему, что водителя нету,

Что забрел грузовик на другую планету.

Вдруг, навстречу лучам-

Синим, трепетным фарам-

Дом из мрака шагнул, покорежен пожаром.

А сквозь эти лучи снег летел, как сквозь сито,

Снег летел, как мука –

Плавно, медленно, сыто…

-Стоп! – сказал лейтенант.

-Погодите, водитель.

Я, - сказал лейтенант,

- здешний, все-таки житель-

И шофер осадил перед домом машину,

И пронзительный ветер ворвался в кабину.

И вбежал лейтенант по знакомым ступеням.

И вошел. И сынишка прижался к коленям.

Воробьиные ребрышки.. бледные губки…

Старичок семилетний в потрепанной шубке…

-Как живешь, мальчуган?

Отвечай без обмана!..

И достал лейтенант свой паек из кармана.

Хлеба черствый кусок дал он сыну.

-Пожуй-ка,

И шагнул он туда, где дымила «буржуйка».

Там – поверх одеяла распухшие руки,

Там жену он увидел после долгой разлуки.

Там, боясь разрыдаться, взял за бедные плечи

И в глаза заглянул, что мерцали, как свечи.

Но не знал лейтенант семилетнего сына.

Был мальчишка в отца – настоящий мужчина!

И когда замигал догоревший огарок,

Маме в  руку вложил он отцовский подарок.

А когда лейтенант вновь садился в трехтонку:

-Приезжай!

    -закричал ему мальчик вдогонку.

И опять сквозь лучи снег летел, как сквозь сито,

Он летел, как мука – плавно, медленно , сыто…

Грузовик отмахал уже многие версты.

Освещали ракеты неба черного купол.

Тот же самый кусок – ненадкушенный,

Черствый-

Лейтенант в том же самом кармане нащупал.

Потому, что жена не могла быть иною

И кусок этот снова ему положила.

Потому что была настоящей женою.

Потому что ждала. Потому что любила.

Грузовик по местам проносился горбатым,

И внимал лейтенант орудийным раскатам,

И ворчал, что глаза снегом застит слепящим,

Потому что солдатом он был настоящим.

Вот маленькая записная книжка, которую вела двенадцатилетняя ленинградская девочка Таня Савичева. В книжке девять страниц, на шести из них - даты. Шесть страниц - шесть смертей.

"28 декабря 1941 года Женя умерла...

Бабушка умерла 25 января 1942-го.

17 марта - Лека умер.

Дядя Вася умер 13 апреля.

10 мая - дядя Лёша, мама - 15 мая.

Савичевы умерли. Умерли все.

Осталась одна Таня.

 Таню обнаружили служащие  санитарных команд, обходившие ленинградские дома. Когда ее нашли, она была без сознания от голода. Вместе со 140 другими ленинградскими детьми в августе 1942 года девочку эвакуировали в село Красный Бор Горьковской области. Врачи два года боролись за ее жизнь. Но болезнь уже была неизлечимой.   Она  умерла 1 июля 1944 года.

 Враги думали, что голодные, мёрзнущие люди перессорятся между собой из-за куска хлеба, из-за полена дров, перестанут защищать город  и… в конце концов – сдадут его.

Гитлер заявил: «Ленинград мы сейчас не штурмуем сознательно. Ленинград выжрет самого себя!» Но гитлеровцы просчитались.  Город жил и боролся.

Для подвоза продовольствия и боеприпасов оставалась единственная дорога - по Ладожскому озеру, которую народ назвал "Дорогой жизни".  Перерезать Дорогу жизни немцы стремились постоянно.   Несмотря на огонь вражеской артиллерии и удары с воздуха, движение грузового автотранспорта не прекращалось практически ни на один день. В ноябре-декабре по трассе было доставлено 16 449 т грузов, что позволило с 25 декабря впервые за время блокады  увеличить хлебный паек.

«Во время ночного рейса машина Филиппа Сапожникова стала посреди озера – заглох мотор. Мороз около 30 градусов. Филипп работал без рукавиц, устраняя неисправность в моторе. Рукавицы мешали. Побелели пальцы. Чтобы подогреть коллектор, Филипп облил бензином свои рукавицы и поджёг их. Пламя жгло обмороженные кисти, но он работал, а потом голыми руками крутил рукоятку. К месту назначения Сапожников привёл машину, управляя локтями».

…на Ленинград машины шли:

он жив еще. Он рядом где-то.

На Ленинград, на Ленинград!

Там на два дня осталось хлеба,

Там матери под темным небом

Толпой у булочных стоят,

И дрогнут, и молчат, и ждут,

Прислушиваются тревожно:

К заре, сказали, привезут…

Гражданочки, держаться можно… -

И было так: на всем ходу

Машина задняя осела.

Шофер вскочил, шофер на льду.

Ну, так и есть – мотор заело.

Ремонт на пять минут, пустяк.

Поломка эта не угроза,

Да рук не разогнуть никак:

Их на руле свело морозом.

Чуть разогнешь – опять сведет.

Стоять? А хлеб? Других дождаться?

А хлеб – две тонны? Он спасет

Шестнадцать тысяч ленинградцев. –

И вот – в бензине руки он

Смочил, поджег их от мотора,

И быстро двинулся ремонт

В пылающих руках шофера.

Вперед! Как ноют волдыри,

Примерзли к варежкам ладони.

Но он доставит хлеб, пригонит

К хлебопекарне до зари.

Шестнадцать тысяч матерей

Пайки получат на заре –

Сто двадцать пять блокадных грамм

С огнем и кровью пополам.

В осаждённом городе продолжали работать 39 школ. Даже в таких жутких условиях дети учились. Это был подвиг.  В июне 42 года десятые классы окончили 532 школьника, 70 из которых с отличием. В школах, бомбоубежищах, где проводились занятия, стоял такой холод, что замерзали чернила. Ученики сидели в пальто, шапках, рукавицах… Дети шатались от голода.  Умирали не только дома, на улице, по дороге в школу. Но случалось – прямо в классе.

Девчонка руки протянула

И головой –

На край стола.

Сначала думали – уснула,

А оказалось:

Умерла.

Ее из школы на носилках

Домой

Ребята понесли.

В ресницах у подруг

Слезинки

То исчезали, то росли.

Никто

Не обронил ни слова.

Лишь хрипло,

Сквозь метельный стон,

Учитель выдавил, что снова

Уроки  –

После похорон.

Заводы продолжали выпускать военную продукцию. Голодные измученные люди находили в себе силы работать. Мужчины, женщины и подростки стояли у станков. Завод бомбили, в цехах возникали пожары, но никто не покидал рабочих мест. Из ворот завода ежедневно выходили танки и шли прямиком на фронт

Говорят, когда звучат пушки, музы молчат. В блокадном Ленинграде музы не молчали. В городе работали театры, ставились новые спектакли, работали музеи. Все то время, когда шла блокада, работало ленинградское радио. Для многих оно было единственной ниточкой, позволявшей почувствовать, что город живет.

Зимой 1942 года было решено создать  симфонический оркестр.   Музыкантов искали по всему городу. Струнную группу подобрали, а с духовой возникла проблема: люди просто физически не могли дуть в духовые инструменты. Некоторые падали в обморок прямо на репетиции.

  2 июля 1942 года в Ленинград на самолете с Урала доставили партитуру 7-й симфонии Дмитрия Шостаковича. Композитор начал писать ее в блокадном городе, но был эвакуирован в Свердловск из-за болезни.    9 августа 1941 года немцы обещали занять Ленинград. Ровно год спустя в несломленном городе состоялась премьера 7-й симфонии Шостаковича, которую впоследствии назовут "Ленинградской". Зал был полон - очереди за билетами в Большой зал городской филармонии были длиннее, чем в булочные. Чтобы обеспечить концерт, артиллеристы, оборонявшие город, исполнили в тот день собственную симфонию - обстрел позиций противника был непрерывным, и ни один самолет в тот день не проник в воздушное пространство Ленинграда

Видео

 А блокада все продолжалась. Прошло лето. Потом снова настала зима. Потом еще одна весна, еще одно лето, еще одна зима… и когда, наконец, 27 января 1944 года кольцо блокады было прорвано, радости горожан не было конца.

Блокаде, в железном кольце которой долгих 900 дней и ночей задыхался Ленинград, был положен конец.

Разные исследования последних лет позволили назвать цифру в 1 миллион 200 тысяч погибших в блокадном Ленинграде. Когда в январе 1944г. полностью была снята блокада, в Ленинграде осталось лишь 560 тысяч жителей из 2 млн. 544 тыс.

Мы чашу горя выпили до дна.

Но враг не взял нас никаким измором.

И жизнью смерть была побеждена,

И победили человек и город!

Неугасима память поколений.

И память тех, кого так свято чтим,

Давайте, люди, встанем на мгновенье,

И в скорби постоим и помолчим.

Минута молчания.  . Метроном.

Блокада Ленинграда – одна из самых трагических и печальных страниц истории нашей страны. Каждый день жизни в блокадном Ленинграде – это подвиг. Подвиг, который не меркнет в памяти поколений.

Мне кажется:

Когда гремит салют,

Погибшие блокадники встают.

Они к Неве

По улицам идут,

Как все живые,

Только не поют:

Не потому, что с нами не хотят,

А потому, что мертвые молчат.

Мы их не слышим,

Мы не видим их,

Но мертвые

Всегда среди живых.

Идут и смотрят

Будто ждут ответ:

Ты этой жизни стоишь или нет?